Э.Радзинский. Монолог о браке

Э.Радзинский. Монолог о браке
Веселая пьеса о разводе. По жанру комедия и мюзикл, должно быть...
Москва, Изд-во "Вагриус", 2004
OCR & spellcheck: Ольга Амелина, декабрь 2004

Пролог
__________________

Декорация кафе. Столики в этом кафе расставлены в определенном порядке. Два главных - на переднем плане, в противоположных углах сцены. Вокруг этих двух главных, образуя полукруг, стоят остальные столики. Появляется ОН - герой пьесы. ОН еще молод (25 лет), а на вид - очень молод. ОН усаживается за один из двух главных столиков. Мимо него проходит ОФИЦИАНТКА. ОН окликает ее, но ОФИЦИАНТКА,
не обращая на него никакого внимания, величественно удаляется. ОН достает мелочь - ОН ищет две копейки, чтобы позвонить. Опять появляется ОФИЦИАНТКА.

ОН. Девушка, а девушка!

Но ОФИЦИАНТКА также молча, так же картинно раскачиваясь, проходит.
Тогда ОН поднимается, подходит к телефону-автомату, висящему на стене, и набирает номер. Раздается звонок телефона - и тотчас
в глубине сцены появляется женщина средних лет - ЕЕ МАТЬ.
ЕЕ МАТЬ усаживается за один из столиков полукруга.

ЕЕ МАТЬ. Алло!
ОН. Как жестко и определенно: "Алло". Не какое-нибудь там мягонькое: "Алё".
ЕЕ МАТЬ (снова). Алло!
ОН. Попросите Лену.
ЕЕ МАТЬ (с сарказмом). Ну, во-первых, следует употреблять слово "пожалуйста". К примеру: "Попросите, пожалуйста, Лену". (Молчание.) А кто же спрашивает Лену?
ОН. Вашу дочь Лену спрашивает друг ее юности Ферапонт. Он звонит ей прямо из кафе "Вареники"...
ЕЕ МАТЬ. Вам бы надо знать, остроумный друг ее юности Ферапонт, что Лена разговаривать с вами не хочет и просила ее более не тревожить. (Вешает трубку.)
ОН. "Более..." Ха-ха! У нее такой торжествующий голос, как будто она меня бросила, а не ее дочь Лена. (Снова набирает номер телефона.) Серова Геннадия можно?

За столик усаживается МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (настороженно). Это я...
ОН. Геныч! Ха-ха! Это я, Жариков... Жариков, который Вадим.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (спокойно). Узнал.
ОН. Ха-ха-ха... Узнал, а чего не радуешься, друг ситный? Это я тебе нанес астральный звонок прямо из юности... точнее из кафе "Вареники", где я пребываю сей момент. Может, появишься и проведем время в приятной беседе?
ГЕНЫЧ (важно). Ну что ж, я зайду. (Вынимает календарь). Я зайду на 15 минут.
ОН. Нет. Ты уж зайди на шестнадцать. Заходи на шестнадцать минут - и никаких гвоздей.

Вешает трубку и вновь усаживается за свой столик, сразу засыпает.

ОН (в зал). Их никого нет. (Жест на сидящих за столиками). Они мираж, плод моей фантазии... Я, видите ли, фантазер... Ах, как облегчает это жизнь... Например, закончил работу позднехонько - магазины закрыты, рестораны тоже... А ты шагаешь себе в ночи и преспокойненько в фантазиях поглощаешь какой-нибудь шашлычок по-карски. И ведь наедаешься! Ах, фантазии! Началось у меня это в детстве. Однажды на уроке двойку получил. Ну, возвратился я в детской горести на свою парту. И вдруг - стал мечтать! И понесло! И уже намечтал я, что получаю совсем не двойку, а высший балл. И вот уже возвращаюсь домой - у подъезда домовая общественность, родители-счастливцы с флагами. И расцветился я улыбкой по поводу всей этой приятности - но вдруг слышу: "Что ж это ты, Жариков, хамишь? Мало того, что двойку схватил, ты еще и смеешься!" Это "учительница первая моя" вознегодовала... Да, трудно порой приходится! Но фантазии, фантазии! И до чего я дохожу порой в этих самых фантазиях! Просто беда! Допустим, сообщают мне, что сослуживец мой Тяпкин-Ляпкин заболел. А я тотчас улыбаюсь. Люди думают, что я бессердечный или идиот. А на самом-то деле - фантазия. Я просто тотчас вообразил, что мой сослуживец Тяпкин-Ляпкин уже выздоровел и, восстав с одра болезни, радует коллектив своим присутствием... Так что не удивляйтесь, если порой в моменты самые неподходящие я вдруг подарю улыбку. Фантазеры - мы все такие!
Значит... (жест в сторону ее матери) это моя теща... Теща, привет! Ха-ха! Презирает... (Появляется пожилой мужчина, усаживается на стул рядом с матерью и тотчас закрывается газетой - читает.) Мой тесть... Говорят ценный работник... Дома всегда погружен в чтение газеты, сокрыт за нею. Так что за годы супружеской жизни я так и не повидал лица тестя. А жаль - повидать лицо ценного работника всегда полезно.
ЕЕ МАТЬ (мужу). Я хочу с тобой посоветоваться: делать ли Леночке на зиму новую шубу? (Шевеление газеты.) Я тоже так думаю, совсем ни к чему... Мода опять скоро переменится, и тогда...

(Ее мать, жестикулируя, о чем-то говорит мужу, но мы уже не слышим их разговора.)

ОН. Это они так всегда разговаривают: она его о чем-то спрашивает и сама же за него себе отвечает. Тоже, видать, фантазерка.

И тогда появляется ОНА.

ОН. Моя жена... точнее, экс-жена.
ОНА. А это мало кому интересно.
ОН. А уж это я сам решу.
ОНА. А мне наплевать...
ОН. Боже, мы ругаемся с нею даже в мечтах. Бесплотное видение... А я с ней даже в этаком эфемерном виде - ругаюсь... Привычка (элегически). Но теперь для меня и в этом есть очарование. Так сказать, "тени минувшего - счастья уснувшего".

Появляется ОФИЦИАНТКА.

ОН. А вот это - реальность... Я сижу в кафе "Вареники", жду друга Геныча, и мимо меня в десятый раз проходит официантка... (Официантке.) Девушка, а девушка!

ОФИЦИАНТКА остановилась и развернулась.

ОФИЦИАНТКА (с некоторым презрением). Дальше.
ОН. Вы свободны?
ОФИЦИАНТКА. Нет, замужем.
ОН. Ха-ха, остроумно!
ОФИЦИАНТКА. Вы что, слепой, не видите - стол не убран... Чего смеетесь?
ОН. Ха-ха! А это я представил, что вы его уже убрали... Значит, "вареники ленивые".
ОФИЦИАНТКА. А у нас плита не работает. Только холодные закуски...
ОН. Можно жалостливую книгу?
ОФИЦИАНТКА. А ее нет.
ОН. А где же она?
ОФИЦИАНТКА. А у директора.
ОН. Айда к нему.
ОФИЦИАНТКА. А его нет. Он - выходной! Да ну вас... Ну, что кушать будете?
ОН. Ну ладно! Вареники я как-нибудь воображу... А за это принесите...
ОФИЦИАНТКА. У нас только коктейли.
ОН. Их.
ОФИЦИАНТКА (милостиво). Салат еще могу принести. Один есть. Что рано-то пришли? Жена, что ли, завтраком не кормит?
ОН. Нету жены... Молодой-холостой.
ОФИЦИАНТКА. Остроумничаете все. За что жена-то бросила?
ОН. За что всех бросают? За доброту.
ОФИЦИАНТКА. Значит, коктейль - один? Салат - один... Что, по правде холостой?
ОН. Ха-ха-ха! Понарошку, по правде.

ОФИЦИАНТКА уходит.

ЖЕНА. Хорошо беседуешь. Ничего не скажешь! (Великолепно презрительно.) Официантка!
ОН. Ну-ну-ну! Очень хорошенькая официантка, очень современная официантка.

ОФИЦИАНТКА возвращается с коктейлями, ставит их на стол.
Сама усаживается в стороне, надевает очки и что-то начинает писать.

ОФИЦИАНТКА (строго). Вот, придумали: листочки заполняем... Выясняют, отчего пьют люди... Причины перечислить, как я их сама понимаю...
ОН. А действительно, отчего же они пьют?
ОФИЦИАНТКА. Отчего не пьют лучше спросите. От плохой погоды пьют?
ОН. Действительно, предположим, холод или там сырость пронимает или, наоборот, жара...
ОФИЦИАНТКА. А от расстройства всякого? С горя... или с женой там поссорился.
ОН. Или помирился...
ОФИЦИАНТКА. А из-за жилищных условий - разве не пьют?
ОН. А как же... Допустим, тесно соловью в квартире или, наоборот, слишком просторно.
ОФИЦИАНТКА. Дальше идут праздники... Я думаю их подразделить на личные и общественные.
ОН. Мудрая девушка.
ОФИЦИАНТКА (усмехнулась). А дальше в голову ничего пока не идет... Я думаю, все остальное надо объединить в один пункт - "захотел человек - и напился".

ОН не успел ответить, так как ЕГО ДРУГ ГЕНЫЧ, выкрикнув во сне "Серов - двадцать первый",
просыпается, встает и подходит к его столику.

ОН. Геныч! Пришел!
ГЕНЫЧ (несколько важно). Привет. (Садится.) Ну как ты?
ОН. А ты?
ГЕНЫЧ. Хорошо.
ОН. А вообще?
ГЕНЫЧ. Тоже хорошо.
ОН. Женат?
ГЕНЫЧ. Почему ты так решил?
ОН. На часы смотришь. Только уселся и сразу приник к часам. Вы, женатики, всегда торопитесь. Ну куда ты так торопишься? Ну что там тебя ждет такое развеселое? Поделись... (Официантке.) Может, прервете свою научно-исследовательскую работу и принесете товарищу?
ОФИЦИАНТКА (поднимаясь). Научно-исследовательскую... Ха-ха! Скажете же... Ха-ха! Исследовательскую! Ха-ха! (Уходит).
ОН. Сколько мы с тобой не виделись?
ГЕНЫЧ. Ты учти только, я ведь...
ОН. Я знаю, ты не пьешь. Да ты не бойся, плачу-то я: ведь у вас, женатиков, копейка всегда лишний рубль бережет - тот самый, который ты все равно не получишь: жена заберет. Да садись ты наконец, не маячь.
ГЕНЫЧ (солидно). А ты чего-то все говоришь-говоришь, а я не понимаю. Шутки шутишь, а мне не смешно... Прости, но, по-моему, какие-то плоские у тебя шутки выходят, тебе не кажется?
ОН (насмешливо). Кажется... Кажется. Тсс... Не мешай - я вспоминаю. (В зал.) Сверстник - он был круглым отличником... Он был сладостной мечтой родителей в нашем южном городе-курорте. После школы мы оба поехали поступать в университет, в столицу. И оба поступили.

Входит ОФИЦИАНТКА с коктейлями.

ОФИЦИАНТКА. Мало пунктов получилось... Может, их еще на какие-нибудь подпункты разбить?
ОН. Не порть... "Захотел - и напился" - это почти классика. (Продолжает, глядя на Геныча.) Но в университете его ожидала метаморфоза... Вы поглядите сейчас на его степенный вид! А всего восемь лет назад в университете он был худ, строен, красив, он открыл, что похож на...
ГЕНЫЧ (торопливо). Алена Делона!
ОН. И все девицы...
ГЕНЫЧ. Штабелями...
ОН. И его так потрясло открытие собственной привлекательности, что он уже был потерян для знания. Он забросил занятия, он предался удовольствиям, он сошел с ума, он смотрелся во все полированные поверхности. А как он умел разговаривать с девушками!..
ГЕНЫЧ. С любой девушкой...

Появилась ОФИЦИАНТКА с распущенными волосами.

ОН (в зал). Это уже не официантка. Это - моя очередная фантазия: это - "любая девушка".
ГЕНЫЧ (молодцевато). Девушка, а я вас где-то видел - в смысле, хочу с вами познакомиться.

ОФИЦИАНТКА смеется.

ОН. Какое начало!
ГЕНЫЧ. Откуда путь держите и куда?
ОФИЦИАНТКА. Кино вчера смотрела.
ОН. Течет-течет беседа!
ГЕНЫЧ (девушке, весело). Кино хорошее?
ОФИЦИАНТКА (хохочет). Хорошее. И конец хороший. Я люблю, когда с хорошим концом.
ОН (в зал). Вы только обратите внимание! Она помирает от смеха, будто он сообщил ей какие-то потрясающие вещи.
ГЕНЫЧ. Главное - не останавливаться. (Девушке.) Смотри, парень длинный идет.
ОФИЦИАНТКА (смеясь). У меня брат тоже длинный.
ГЕНЫЧ. Но покороче меня.
ОФИЦИАНТКА. А у нас на работе есть длинная девица - Комарова ее фамилия, - она в баскет играет.
ГЕНЫЧ. А я знал одного длинного - так он ходить не мог, такой был длинный. Да, я забыл, я ведь участник всесоюзной переписи населения. Так что попрошу... имя... фамилия... телефончик - рабочий и домашний. (Девушка в восторге хохочет, уходит.) А ты не умел...
ОН. А я не умел... О застенчивое мое отрочество! О чувствительность! О примитивно-греховно-возрастные мысли, которые посещали меня в родном городе-курорте, когда натыкался я глазами на щедро обнаженные тела жительниц нашей необъятной родины. Но нет, вы не имели никакого отношения к мечте о ней... Ее лицо плыло в вышине в мечтаниях - оно было похоже на лицо Беляевой Люси из 4-го класса родной школы. (Геныч хохочет.) Да, конечно, и она была влюблена в тебя... Ты был всегда обаяшка... В десять лет ты подходил на улице к любой представительнице женского пола, просил пять копеек... и получал в ответ пригоршню монет и ворох восторгов типа: "Ну зачем тебе такие ресницы - отдай их мне!" И когда я, уязвленный твоим успехом, принципиально обращался с подобной же просьбой, то мой облик почему-то порождал у них только недоуменные вопросы: "Сколько тебе лет? А где сейчас твоя мама? А зачем тебе такие деньги?"
ГЕНЫЧ. Регламент старый.
ОН. И уже в десять лет я сказал себе, как Чехов: "Меня не любили женщины!" И я завидовал тебе... И поэтому я так испугался тогда в этом кафе... Ты хоть помнишь, что случилось тогда в этом кафе?
ГЕНЫЧ. А что?
ОН. Серьезно не помнишь? В этом кафе ты познакомил меня...
ГЕНЫЧ. С кем?
ОН. С моей женой, кретин! (В зал, указывая на столик, за которым сидит ОНА.) Она сидела за тем же столиком с некрасивой подругой.
ОНА. Ну почему уж такой некрасивой?
ОН. А вот это загадка: любимой подруге положено быть некрасивой.

ОНА смеется.

ОН. Она хороша!
ЕЕ МАТЬ. Ах, как она хороша!
ОН. На мехмате - на трагически бедном красивыми девушками мехмате - многие были в этом уверены.
МАТЬ. Она - красавица!
ОН. Правда, после окончания университета только трое по-прежнему разделяли эту уверенность: ее мать, я и она сама.
ГЕНЫЧ. Хай-класс! (Поднимается.)
ОН. Может, не надо?

Но ГЕНЫЧ уже подходит к ее столику, что-то говорит, и ОНА смеется. Он еще что-то говорит - и ОНА заливается смехом.
Тогда он вынимает записную книжку и о чем-то ее спрашивает.

ОН. Сейчас он запишет ее телефончик. А потом начнет возвращаться в общежитие очень поздно, а потом однажды я спрошу его дрожащим голосом: "Как дела?"
ГЕНЫЧ (оборачиваясь). Все то же... Короче, селявивка или "все путем", как говорят трудящиеся.

Возвращается.

ОНА (вслед). Но все случилось иначе. К несчастью.
ГЕНЫЧ (возвращается, искренне удивлен). Ты знаешь, старый, какая ерунда... Она хочет, чтобы ты тоже подошел.

ОН тотчас вскакивает.

ОНА. Ты сидел такой смешной, растерянный, мне тебя просто стало жалко.
ОН. Так ты сказала потом. И в дальнейшем ты почему-то очень любила меня жалеть.
ГЕНЫЧ (подводя его к столику). Ну, знакомьтесь. "Отец Онуфрий, основатель Онежской обители"...
ОН. Это он так всегда шутил. Почему-то после этой идиотской шутки все девицы умирали со смеху. Но ты не засмеялась. Ты сбросила со лба невидимую прядь и сказала мне... Мне!..
ОНА. Меня зовут Леночка...
ОН (тупо). Очень приятно.
ОНА (засмеялась). А я тоже учусь в университете, на биофаке. Вот так... (Засмеялась.) Димка!
ОН. Как ты поразительно меня назвала "Димка..." Все окружающие звали меня Вадим или совсем нестерпимо - Вадимчик. Или еще ужаснее - Вадюша! А Димой меня называла только мама. И ты.

ОН и ОНА поднимаются и выходят на середину сцены.

ОН. Мы познакомились...
ОНА. Да...
ОН (в зал). Счастье. Юность. Порывы!.. И в моем дневнике... я вел тогда дневник, появилась запись: "Лена - о.п." что означало "Лена - очень понравилась". Правда, до этого там было записано "Вера - о.п.", и "Зина - о.п.", и "Галя - о.п."! Но на этот раз - все серьезно! И на этот раз - взаимность. О! О! О! Я иду и рядом - она! Счастье! За что?! Нет, я вас спрашиваю: за что такое счастье!!! (Целует свою руку, в восторге прикрыв глаза.) Пройдет три года - только три года!..
ОНА. Милый, три года с тобой и не тому научат...
ОН (помолчав). Прости! Не надо! Ведь мы с тобой только познакомились.

Расходятся на свои места.

ГЕНЫЧ (встает). Ну, лады! Посидели, повспоминали - хорошее и дурное... Хорошее, чтобы сохранить, развить... Дурное - чтобы выявить, исправить. Но пора и честь знать.
ОН (прервал). Послушай, ты сочинял стихи, да?
ГЕНЫЧ. Были! И стихи были, и песни. "Дубинушку" помнишь? (Запел, оживляясь.)

На физфак поступал,
Все экзамены сдал,
На физфаке не жизнь, а малина.
Только физика - соль,
Остальное все - ноль.
А геолог, филолог - дубина!

Ну насчет того, что филолог, геолог - дубина, это, конечно, был перебор...
ОН. Нет, другие стихи. У тебя были стихи про поколение: "Поколение..." Ну как там?
ГЕНЫЧ. А, все мы сочиняли стихи в свое время... Так сказать, есть время сочинять стихи и шалить и есть время... Вот так, старый, перед последним курсом собрал все свои стихи, марки, джинсы и отослал в город-курорт младшему брату! Как мы острили в третьем классе: "Хорошенького понемножку, как сказала бабушка, вылезая из-под троллейбуса". Это ты у нас всегда воспарял... А я еще в университете понял: в нашем с тобой деле, чтобы стать кем-то, нужно вкалывать по двадцать четыре часа в сутки... как ты... или вовремя сказать о себе: я не Оппенгеймер, я не Курчатов - я рядовой работник научного фронта, обладающий хорошим здоровьем и настроением... Значит, звони. Учти - по воскресеньям мы играем в карты у меня... И нам порой очень нужен третий для игры в преферанс, так что хватай бутылочки три пивка - и милости прошу! Слушай, старый, но я все-таки не понял, зачем ты меня позвал сюда?
ОН. Понимаешь... Я хотел тебе все рассказать. Это мне необходимо сейчас... как третий для игры в преферанс! Но когда ты вошел, я сразу понял, что все зря. Я не смогу тебе рассказать, как я хочу!.. Для этого мы слишком хорошо знаем друг друга.

ГЕНЫЧ уходит в глубь сцены и садится за свой столик И тотчас засыпает.
А в это время ОФИЦИАНТКА обходит столики и, не обращая внимания на сидящих,
будто не видя их, сервирует столики.

ОН. Зачем так много рюмок?
ОФИЦИАНТКА. Вечером сервируют в три стекла: фужер, винно-водочная и коньячная рюмки... Вы что, со мной познакомиться хотите?
ОН. А я уже был с вами знаком. Вот только вспомню...
ОФИЦИАНТКА. Это все так говорят. У меня фигура красивая, а лицо не очень. И пристают ко мне все на этом основании... красавцы, потому, что фигура у меня красивая... И некрасавцы - тоже не церемонятся, потому что физиономия у меня не блеск... Вам "Южную ночь" или "Космос"?
ОН. "Космос" - вечный порядок. Лицом в космос, лицом к порядку...
ОФИЦИАНТКА. Они все одинаковые. Ну и болтун вы! (Ставит коктейль.)
ОН (кивнув на коктейль). Может, за компанию?
ОФИЦИАНТКА. Нельзя, у меня кислотность.. Так устала... А вы не вспомнили, откуда вы меня знаете?
ОН. Вспомню... Вспомню... Я сегодня буду вспоминать массу нужных вещей и эту заодно.

ОФИЦИАНТКА отходит, садится на свой стул, надевает очки и продолжает писать.

ОН (жене, шепотом). Я тебя жду. Я пришел. Это наше первое свидание.

ОН встает. ОНА тоже поднимается и медленно движется к нему по сцене, отсчитывая шаги.

Часть первая
__________________

РАЙ

ОН. Это - рай. (Она останавливается.) (В зал.) Она всегда считала шаги... Она верила, что если выйдет определенное число шагов - будет удача...
ОНА (считая). Двадцать восемь... Двадцать девять... (Делая крохотные последние шажки.) Тридцать... Слава богу, тридцать!.. Я не опоздала?
ОН. Нет... (В зал.) Потрясающе! Она опоздала всего на двадцать семь минут.
ОНА. Только не бери меня так сильно под руку, а то останутся синяки - у меня руки какие-то ненормальные...
ОН (в зал). О, как хорошо! В этом - признание моей силы и ее девичьей слабости, и в этом понимание, как прелестна и женственна эта ее слабость. Рай! Рай!
ОН (в зал, почти поет). Это - эра прикосновений! Нам всюду с нею слишком просторно. Нам всюду слишком много места... Мы...

ОН и ОНА садятся на один стул, читают невидимую книгу.

ОН (придвигаясь к ней). Тебе не тесно?
ОНА. Ну что ты! А тебе?
ОН. Нет, нет! (Придвинувшись.) Я переворачиваю страницу, если ты прочла?
ОНА. Да, переворачивай.
ОН (вдавливается плечом в ее плечо). Ты прочла?
ОНА. (вздрогнув). Да.
ОН (еще придвинувшись). Тебе не тесно?
ОНА. Ну что ты! А тебе?
ОН. Нет, нет! Ты прочла?
ОНА (не слыша). Да-да...
ОН. Тогда я переворачиваю страницу.

Стук часов. Время.

ОН (прекрасно). А вот он - первый поцелуй...

Они целуются.

Стук часов. Время.

Они целуются.

ОН. Это - уже тысяча первый... (Ей.) До свидания!
ОНА. До свидания. (Целуются.) Ну хватит, хватит! (Целуются.) До свидания. (Смех.)
ОН. До свидания. (Целуются.)
ОНА. Во сколько завтра ты позвонишь? (Целуются.)
ОН. Я позвоню тебе завтра в семь. (Целуются.)
ОНА. Да, в семь я уже буду дома. (Целуются.)
ОН. Я знаю. В семь я тебе и позвоню. (Целуются.)
ОНА. Ну все... все... в семь... (Целуются.) В семь. (Целуются.)
ОН. В семь. (Целуются.) Ты запомнила - в семь?
ОНА. Все, все запомнила - в семь. (Целуются.)
ОН. И не опаздывай - в семь! (Целуются.)
ОНА. Ага, не опоздаю - в семь. (Целуются.) (Счастливо.) Мой подбородок горит, как семафор, ты его совсем уничтожил... (Целуются.)
ОН (гордо). В семь, да? (Целуются.)
ОНА. В семь! В семь! (Целуются.)
ЕЕ МАТЬ. Поразительно! Два студента! Хоть бы слово разумное сказали!

Стук часов. Время.

ОН (в зал). Я уже привык к ней. Мне уже казалось естественным, что эта красивая девушка почему-то из всех окружающих предпочитает меня. И теперь...
ОНА. Не смей об этом! Не надо!
ОН. Ты права... Прости.

Стук часов. Время.

ОН (шепотом). Ты меня любишь?
ОНА. Ты знаешь...
ОН (шепотом). Тогда почему же...
ОНА. Я не хочу об этом! Перестань! Перестань! (И тут же после паузы, почти испуганно целует.)
ОН. Нет! Нет! Так нельзя! Получается так печально... Видимо, когда-то я еще недовообразил! (Задумчиво оглядывая.) Теща... тут... И тесть на месте... "Тени минувшего, счастья уснувшего". Геныч - под боком... Нет, нужно что-то повеселее... Ну конечно же, Нептуна! Он! Он всегда улыбался! (Призывно кричит.) Нептуна.

И тотчас, расталкивая нашу лирическую пару, на сцену врывается новое ДЕЙСТВУЮЩЕЕ ЛИЦО.
ОФИЦИАНТКА тотчас срывается со своего стула навстречу ему с криком "Нету мест, гражданин",
но появившееся столь внезапно лицо с ответными криками
"Почему нет, я, может, диссертацию защитил - и справляю!
Я, может, в министерство опаздываю и поужинать пришел!" убегает от ОФИЦИАНТКИ.
Внезапно он останавливается и с криком "А я материально тебя заинтересую!" хватает
стул ОФИЦИАНТКИ и с этим стулом, победно восклицая "А мне заняли! А меня здесь ждут!"
устремляется к нашему герою.

ЛИЦО (плюхаясь на стул). Кто это? Как фамилия? Уж не Жареный ли это?
ОН. Нептун?! (В восторге. Хохочет.) В столице?
НЕПТУН. Обижаешь!
ОН. Вообразился?!
НЕПТУН. Обижаешь!
ОН (официантке). Это Нептун... Мы с ним сидели на одной парте в четвертом классе. (Растроганно.) Здорово, Нептун!
НЕПТУН. Здорово, Жареный! (Целуются.)
ОН (официантке). "Жареный" - это потому что я - Жариков. А Нептун...
НЕПТУН. Обижаешь, я сам речь тяпну. (Официантке.) А Нептун, потому что я в четвертом классе выпил на спор чернила за три рубля шестьдесят две копейки...
ЕЕ МАТЬ. Какой милый молодой человек!
ОН. Нептуша, ты совсем не изменился. И как ты вовремя! Мне надо обязательно кому-то все рассказать. (На официантку.) Я вон к девушке приставал...
НЕПТУН. Ах ты Мопассан!
ОН. Дон Жуан.
НЕПТУН. Ну да, Мопассана у меня в четвертом классе Троллейбус отобрала... Ты помнишь, старый, нашу классную руководительницу Троллейбус? Еще ее звали "Ампиратырь" - за толщину.
ОН. Нет, как хорошо, что я тебя вообразил! Я вон девушке все надоедал своими "лирическими" воспоминаниями... Я боялся, что просто недотяну тут один. Нет, как ты вовремя! Нептуша, ты пришел ко мне на помощь из детства.
НЕПТУН. Прямиком оттуда! (Элегически.) И даже пораньше: мы ведь ходили с тобой в один детсадик.
ОН. Да, мы оба были в продленке...
НЕПТУН. А ты помнишь - город-курорт, детсадик номер три. Вечер. Лунный свет. Нас всех высадили на горшочки, и я сижу на своем и придумываю считалочку: "Как дам по башке, так уедешь на горшке..." И тут же проверяю ее на тебе, сидящем рядом".
ОН. Игры детства! Женат?
НЕПТУН. Был комендант.
ОН. Значит, тоже развелся?
НЕПТУН (хохочет). Ну! И Фирсов из "Б" тоже... И Коляныч Грязнов тоже. Разведенка какая-то! Високосный год... Но многие женились!.. Вот братья Двоскины - они ледчиками теперь работают, лед возят на мотороллере... Так братья Двоскины, наоборот, женились...
ОН. Братья Двоскины?!
НЕПТУН. Ну! И завели себе говорящих попугаев на халтуру - "Для дома, для семьи". Ходили себе с попугаями в выходные по школам, по яслям, концерты давали... Ну а потом братьям Двоскиным дали новую квартиру, напротив судового профсоюза, а окна не закрываются - город-курорт. И повело: раньше попугаи все советовали детишкам: "Лена, учись на пятерку"... Такие хорошие были попугаи... А как судовой профсоюз въехал, про пятерки и про Лену скажут и прибавят... Ну детки мрут от смеха... РОНО вмешалось...
ОН (хохочет). Ну, Нептуша... Ну какой судовой профсоюз?! Ну какие попугаи?! Ну почему ты такой врун?
НЕПТУН. Обижаешь... Как говорит мой дружок шофер первого класса Ромашко: "В городе-курорте врунов нет, в нем - фантазеры". Но на одном настаиваю: братья Двоскины женились!

ОНА выражает явные признаки нетерпения, демонстративно громко отодвигает стул, нервно передвигает столик.

ОН (ест). Сейчас... (воркующе.) Ау!
НЕПТУН. Кто такая?
ОН (нежно). Она.
НЕПТУН. Кобра?
ОН. Кто?
НЕПТУН. Это я так свою называл...Сначала - комендант, потом - кобра.
ОН (негодующе). Замолчи!
НЕПТУН. Ну это было просто кодовое название... Детки-то у тебя есть?
ОН. Есть. А у тебя?
НЕПТУН. Обижаешь: дочка. Сделал ее фотку. Я ведь в фотоателье работаю... И под стекло к себе на стол положил...
ОН. И я - тоже!
НЕПТУН. Разные чебурашки иногда ко мне приходят - дочку под стеклом увидят, никаких претензиев... Живешь-то как в бытовом отношении?
ОН. Раздельно.
НЕПТУН. А мы сначала жили вместе. Дочь звала меня "любимый папочка Федя". А нового - "любимый папочка Ваня"... Но я терпел! Я три месяца терпел - не разменивался. Все ждал - думал пройдет у нее эта фаза!
ОН. И я - тоже ждал!
НЕПТУН. А теперь все - разменялся!
ОН. И я тоже!
НЕПТУН. Начал новую жизнь. Уделяю много внимания физкультуре, занимаюсь изотермической гимнастикой - руками стены двигаю. В институт готовлюсь. Пора! Ничего - выдержим, я оптимист!
ОН. А я... какой я оптимист, Нептун!
НЕПТУН. Ха-ха, Дима!
ОН. Ха-ха, Федя!
ОН. Нет, как мы с тобой похожи! И как хорошо, что ты пришел вовремя!
НЕПТУН. Обижаешь!
ОН. Старый, сейчас нам надо держаться вместе!
НЕПТУН. Будем кучковаться, Димьян!.. За кучку, за нее. (Пьют.)
ОН (жене, нежно-нежно). Ау!
НЕПТУН. А я думал, ты меня не признаешь! Большой ученый, творческий парень, в министерства, небось, разные - как к себе домой.
ОН. Да, Нептуша, творец я... Творю все время. Просыпаюсь посреди ночи - плохо с сердцем - и первая мысль: утром не смогу творить. Засыпаю - и снова под утро вскакиваю в холодном поту: боже мой, не выспался, значит, не смогу творить! С женой поругаюсь - опять боюсь: выбьюсь из творческого состояния. И так все время: смогу творить - не смогу творить! Смогу - не смогу! Творить - не творить! А когда жить-то, Федя?
НЕПТУН (о своем). Ну... Я ей не изменял! Потому что мне было хорошо с моей коброй... И я боялся встретить женщину получше ее и все испортить!
ОН. И я тоже.
ОНА. (смеется). Ап!
ОН (ей). Рай! Перестань! Ты понимаешь - у нас рай!

ОНА смеется.

НЕПТУН (продолжает упоенный). А вот вечерами... Я не знаю, чем сейчас заниматься вечерами... Вечерами я ведь прежде воспитывал дочку...
ОН. И я тоже...
НЕПТУН. А теперь как ее воспитывать - она теперь путает меня с дядей Ваней... Но когда я увидел его, я удовлетворился: во-первых, он ниже меня ростом, во-вторых, у меня техникум, а у него - "десять классов с братом на двоих", в-третьих, делает торшеры для халтуры, и я для смеха заказал ему торшер - и он взялся!
ОН. И у меня - тоже.
НЕПТУН. Как было хорошо вечерами, Димьян! Вечерами... я смотрел на свою кобру и законно желал ее в пределах Гражданского кодекса, вечерами я воспитывал свою дочку, читал научную фантастику, играл в домино с соседями, не выходя из дома... У нас хороший дом - такая слышимость, что запросто играли, не выходя из квартир, - всей лестницей... И футбол так же слушали: один телевизор включит... И дома мир - кобра не ругается, никуда не ухожу...
ОН. Держись, Нептун... (Ей.) Ау!
НЕПТУН. Что это ты - "ау" да "ау"?
ОН. "Ау" - это крик людей, ищущих друг друга... "Ау" - подай голосочек через темный лесочек... То, Нептун, то... (Ей.) (Совсем по-голубиному.) "Ау"... Я приехал с картошки... я стою на вокзале... и звоню тебе... Рай! Эдем! Лилеи! И уже качается на ветке то самое яблоко...

Стук часов. Время.

Телефонный звонок.

ОНА (поднимает трубку). Алло!
ОН. Я приехал.
ОНА. Димка! Димка! Димка!
ОН. Очень скучала?
ОНА. А ты? А ты?
ОН. Да! Да!
ОНА. Тогда я тоже... А где ты сейчас?
ОН. На вокзале. У меня отросла борода.
ОНА. Я знала! Ты должен был сделать эту глупость.
ОН. А ты хочешь повидать мою бороду?
ОНА (поспешно). Ну так я и знала... (Серьезно-разумно.) Уже поздно, Дима...
ОН. Они тебя не выпустят?
ЕЕ МАТЬ (ее отцу). Они - это мы...
ОНА. При чем тут они? Их нет... (Остановилась.) То есть они есть... Они... на даче. А я... спать ложусь... (Торопливо.) Ты мне позвонишь завтра?
ОН. Сейчас... сейчас... Я соскучился. Я...
ОНА (растроганно). Очень?
ОН. Да, да! Если не придешь, я сам приду.
ОНА (счастливо). Ну. Сумасшедший... Ты пойми - я страшная, голова черт знает в каком виде... Ты меня любишь?
ОН. Да, да! Ну ты придешь?

Молчание.

ОНА. Ну... на минутку... Погляжу на бороду и... Но учти, к двенадцати я должна быть дома... а то они...
ЕЕ МАТЬ (отцу). Это мы.
ОНА. ...позвонят с дачи и будут волноваться... Уговор?
ОН. Уговор!
ОНА. Ты скучал?
ОН. Да, да!
ОНА. Нет, скажи словами.
ОН. Скучал!
ОНА. А ты меня любишь?
ОН. Да! Да!
ОНА. Нет, ты скажи словами.
ОН. Я тебя люблю.
ЕЕ МАТЬ. Пошли-поехали...
ОНА. Что это ты там...
ОН. Это я тебя в трубку целую.
ОНА. Звонишь - с вокзала?! Там бог знает кто брал эту трубку... Сумасшедший! (Он целует трубку.) Не смей! Не смей больше! А ты сейчас тоже скучаешь?
ОН. Тоже. Приходи! Приходи!
ОНА. А может, не надо, а?
ОН. Ой! Ну тогда я...
ОНА. Ну хорошо! Жди, я быстро... Где всегда... Ты меня любишь?
ОН. Да! Да!
ОНА. Словами...
ОН. Люблю! Люблю!

Стук часов.

ОН. Я жду ее... Она быстро.

Стук часов.

ОН. Она - быстро... Она - очень быстро...

Стук часов.

ОНА (надевая косынку перед невидимым зеркалом). Ну что делать, я не умею торопиться... Наверное, потому, что у меня с детства пониженное давление...
ОН. Да. Так она говорила всегда... Наверное, поэтому она всегда собиралась загадочно долго... А у меня, видимо, повышенное давление, поэтому я все делал очень быстро... Когда мы потом поженимся и будем вместе завтракать, я все буду съедать мигом, а потом испуганно глядеть, как она там копается.

Стук часов. Время.

ОНА. Ради бога, прости... я немного задержалась... Боже, какая борода! (Целуются.) Все... Теперь-то конец моему злосчастному подбородку! (Целует его, нежно.) А нос-то какой холодный, как...
ОН. Если бы ты еще задержалась...
ОНА. Ой-ой-ой! Немножко подождал и...
ОН. Ну, иди под крыло! (Обнимает ее за плечи. Мужественно.) Это кто у меня такой маленький?
ОНА (изо всех сил инфантильно). Это я... (Целуются.)
ОН. Это кто у меня такой красивенький?
ОНА. Это я...
ЕЕ МАТЬ. Поэзия: Тютчев.
ОН. Это кто у меня такой... симпатичненький?
ОНА. Это я.
ЕЕ МАТЬ. И фантазия - ну прямо "Я помню чудное мгновенье".

Стук часов. Время.

ОН. Я провожу тебя до парадного... А то во дворе наверняка хулиганы... (Идут.)
ОНА. Спасибо... Ну... до завтра.
ОН. Нет уж... я доведу тебя до квартиры. А то, может, где-нибудь на лестничной клетке они затаились...
ОНА (в тон). ...хулиганы.

Оба в восторге от шутки - целуются.

ОН. Черт, темное парадное!
ОНА. Да, всегда с этой лампочкой... "Надо лампочку повесить..."
ОН. Тебе не противно одной входить в пустую квартиру? А вдруг там тоже...
ОНА. Хулиганы?

Целуются и хохочут.

ЕЕ МАТЬ. Главное - разнообразие...

Они целуются.

ОНА. Ну зачем так? Ну зачем все это? (Нежно-нежно.) Иди домой. (Целуются.) Ну, иди домой... Ты пойдешь домой, да?
ОН. А если я окоченел? А если я страшно ждал тебя...
ОНА. Ври, ври, но все равно хорошо!
ОН. А если я не спал...
ОНА. Спал, спал!.. (Пауза.) Ну хорошо: выпьем чаю, согреешься - и шагом марш! Уговор?
ОН. Уговор!
ОНА (ее голос дрожит). Никак не могу попасть ключом...

Щелканье замка.

ОНА (возвращаясь за свой столик). Боже, какая я была тогда идиотка!
ЕЕ МАТЬ. Все-таки сообразила.
ОНА. Ты ведь не любил меня совсем. Как же тогда не поняла... И как же я тогда не поняла... И как все это ничтожно, если послушаешь со стороны.
ОН. Я любил тебя тогда. И ты тоже. (Ее матери.) Это нельзя слушать со стороны.
ЕЕ МАТЬ. Красиво сказано.
ОН. Да, удалось.
НЕПТУН (лирически). Как трогательно, Димьян... Нет, как грандиозно, как нежно!..
ОН (желая продолжать воспоминания). Ты прости меня, Нептуша...
НЕПТУН (ищет платок). Не могу! Не могу - вспомнил Улиту!
ОН. Кого?
НЕПТУН. Жену! Кобру-то мою по паспорту Улитой звали... Ведь и у меня все то же... Такая же история!
ОН. Нептун, у меня тут был коктейль "Космос"...
НЕПТУН. Шваркнул! С горя, с отчаяния - так все похоже... так все нахлынуло, Димьян: и первая встреча, и так далее... (Кричит.) Нет, как все одинаково! Улита! Только вот один нюанс: у нас чуть побыстрее все протекало.

Вышел ГЕНЫЧ и сел.

ОН. Видишь ли, Нептуша...
НЕПТУН (не обращая внимания). Я ведь как с ней познакомился? Играем мы в городе-курорте в преферанс - я, Цыбулькин, который барменом в "Сове" работал, и Геныч - мы его тогда за благородство "Виконтом да Бражелоном" звали... (Генычу.) Здорово, Геныч, здорово, де Бражелон, я к тебе прямиком из детства!
ГЕНЫЧ (сквозь сон). Потом, потом...
НЕПТУН. Важный, будто из министерства пришел. (Продолжает.) Играем! Глядь - моя очередь за пивком бежать. Бегу, а во дворе Улита стоит с сеструхой - мать моя веранду им сдала на лето. "Зайдем к нам, - говорю я Улите, - альбомы посмотришь, чаек попьем, книжку интересную вслух почитаем".
ОН. Зашла?
НЕПТУН. Ну! Де Бражелон на нее взгляд - и, конечно, начинает делать свои пассы... У, Мопассан!
ОН. И у меня - тоже! Но видишь ли, Нептун...
НЕПТУН. Обижаешь! Значит, делает он пассы, а я - креплюсь, играю, и вдруг понимаю - не идет ко мне карта! Не идет! И тут Цыбулькин, который бармен, прозорливый такой мужик, и говорит мне: "Не везет тебе в картах, Федя, повезет в любви..." Кладу я на Улиту взгляд, а она горит!
ОН (увлекшись). И у меня - тоже!
НЕПТУН. Ну горит Улита! Опять играю - не идет карта! И тут Цыбулькин, бармен, он до "Совы" в "Интуристе" работал, - интеллигент - и поясняет мне: "Ее, говорит, зовут-то - Улита... Это то же, что Юлия. А Юлия по-итальянски - это то же, что Джульетта... А Федя, говорит, я думаю, по-итальянски - это Ромео... И тут до меня доходит: "Прогонять надо девушку, не то в дым проиграюсь!" А не могу! (Зашарил в поисках платка. Не нашел. Тогда берет со стола салфетку и вытирает ею глаза.)
ОН. Нептун, крепись! (Уводя разговор.) И когда же... это произошло?
НЕПТУН. Тогда, двадцать пятого...
ОН. Что двадцать пятого?
НЕПТУН. Все двадцать пятого, и женился на ней тоже двадцать пятого. Как положено - Ромео - Джульетта!
ОН. Нептун, ты не мог бы... на время...
НЕПТУН (вытирая глаза салфеткой). Понял. Личное. Удаляюсь.
ОН. Но ты...
НЕПТУН. Обижаешь - конечно, вернусь... Только по телефону позвоню... пока у тебя - личное... Протечет перед глазами... А то вечер-то крадется... А я не могу один быть вечером... (Подходит к телефону, ему.) Я ушел...
ОН (ей). Ау.. Та ночь...

Стук часов. Время.

ОНА. Ты спишь? Не спи, не спи... Если ты заснешь, я не дотяну до утра... Пить хочется... Тебе не хочется пить? (Пауза, вдруг испуганно.) Димка!
ОН (так же). Что?!
ОНА. Ой, мне показалось, что ты не дышишь... и умер... Только не смотри на меня, отвернись, а то стыдно... (Тихо-тихо.) Димка... (повторяя.) Димка-Димка...

Пауза.

(Сегодняшним голосом.) Боже, как я плакала тогда!
ОН. А потом наступило утро... Утро в раю... Воздух был светел... и я удивился, как громко поют птицы... И я подумал, что днем они, наверное, тоже не молчат... просто днем их не слышно из-за шума на улицах. И я провожал тебя до метро... но ты молчала.
ОНА. Ты заметил?
ОН. Но ты ведь нарочно молчала, чтобы я заметил.
ОНА (засмеялась). Ты знал, что нужно тогда было мне сказать. Но ты не сказал...
ОН. Понимаешь, я еще не был готов тогда... Тогда...
ОНА. Я никогда не забывала этого...
ОН (почти кричит). Но Чехов сказал: "Кто много думает о счастье своих близких, тот должен отказаться от идейной жизни!" И я считал, что рано женятся только...
ОН. Мы дошли до метро. (Ей.) Я позвоню тебе в семь.
ОНА. Пока не звони...
ОН. Почему?
ОНА (усмехнулась). Ты знаешь... Нет, нет... Все хорошо! Все хорошо! Прощай!
ОН. И ты побежала тогда, нелепо задирая ноги... У тебя была потрясающая манера разговаривать молча сама с собой... Я представил, как ты там бежишь и на бегу молча разговариваешь с собой, перебирая губами. Я стоял и повторял: "Я люблю... я люблю..."
ОНА (тихо). Замолчи!
ОН. Удивительно: ну бежит человек.. Ну и что? А я смотрел тебе вслед и задыхался от восторга. Я любил тебя... понимаешь?!
ОНА. Замолчи...
ОН. Мне все в тебе было прекрасно: как ты говоришь... как ты ходишь... как ты сбрасываешь со лба невидимую прядь! Как будто это я тебя родил!.. (Читает стихи.) "Приливы... и отливы рук..." "Как будто бы железом обмакнутым в сурьму тебя вели нарезом по сердцу моему..." И я понял, что не смогу без тебя! И через два дня я сделал все! (Торжественно.) Я купил на рынке гвоздики сумасшедшей красоты и отправился просить твоей руки. Кажется, это так называлось раньше.
ЕЕ МАТЬ. Это так называлось раньше... Только раньше обычно сначала просили руки, а уж потом...
ОНА (ему кричит). Я никогда не забывала этих двух дней! Ты не звонил мне два дня! Целых два дня я чувствовала себя...
ОН. Ну ты же сама просила!..
ОНА. Да, конечно, это я сама просила! А ты выполнил мою просьбу... (Молчание.)
ОН. Что ж, ты никогда не умела прощать...

ОФИЦИАНТКА подходит, убирает со стола.
В это время НЕПТУН набрал номер, и раздается звонок телефона на столике у ее матери.

ЕЕ МАТЬ. Алло!
НЕПТУН. Галю можно к телефону?
ЕЕ МАТЬ. Какую Галю? Вы не сюда...

Кладет трубку на рычаг. НЕПТУН повторяет звонок.

ОФИЦИАНТКА (торопливо). Это меня, наверное! (Бросается к столику, выхватывая трубку). Алло!
НЕПТУН. Галя, привет!
ОФИЦИАНТКА. А кто это?
НЕПТУН. Федя.
ОФИЦИАНТКА. Какой Федя?
НЕПТУН. Ну с которым на пляже познакомилась.
ОФИЦИАНТКА. В Кунцево?
НЕПТУН. Ну!
ОФИЦИАНТКА (смеясь, не без кокетства). Хоть опишите себя... а то, может, и вспоминать-то не стоит...
НЕПТУН. Молодой.
ОФИЦИАНТКА. А сколько лет?
НЕПТУН. Обижаешь.
ОФИЦИАНТКА Не лысый?
НЕПТУН. Обижаешь.
ОФИЦИАНТКА. А то я в парикмахерской "Локон" раньше работала. Теперь даже молодые мужчины...
НЕПТУН (прерывая). Я тебе еще тогда сказал: "Девушка, я вас где-то видел", а ты мне ответила: "Наверное, в зоопарке".
ОФИЦИАНТКА. Я! Точно, мои слова. (Ее матери.) Мои слова!
ЕЕ МАТЬ (раздраженно). Может быть, девушка...
ОФИЦИАНТКА. А сейчас, между прочим, гражданка, сколько угодно говорить можно!
НЕПТУН. Кто это?
ОФИЦИАНТКА Да тут одно - "антиквариат". Спать давно надо, а они по кафе разгуливают!.. Скажи, а я тогда не в "Книгах" работала?
НЕПТУН. "Короче - мы из Сочи": голубь, когда встретимся?
ОФИЦИАНТКА. Ты что ж думаешь: только позвонил - и я сразу тебе до востребования?!
НЕПТУН. Обижаешь!
ОФИЦИАНТКА. За мной знаешь сколько ребят ухаживает? Скажи, а я тогда в бархатном платье ходила?
НЕПТУН. Ну!
ОФИЦИАНТКА. Тогда откуда мой телефон знаешь? Если я тогда в бархатном платье ходила - значит, я тогда в "Книгах" работала! А в "Книгах" - то совсем другой был телефон! (Ее матери, торжествующе.) В "Книгах" - там совсем другой был телефон!
НЕПТУН. Обижаешь!.. Галя! Галя!..
ОФИЦИАНТКА. Я с незнакомыми не встречаюсь, вот что! Женат, наверное?
НЕПТУН. Обижаешь.
ОФИЦИАНТКА. Смотри, я с женатыми тоже не встречаюсь. (Засмеялась.) Юмор понял? Ну ладно, давай твои координаты на всякий пожарный. У меня сейчас одна подруга есть - у нее жизнь как раз дала трещину... Симпатичная, тоже Галя зовут.
НЕПТУН. Медведково. 127-й квартал, дом 1236, подъезд 162, квартира 1.
ОФИЦИАНТКА. Ха-ха! А как я вас узнаю-то?
НЕПТУН. А я хохотать буду. Как открою тебе дверь - сразу захохочу. Приходи, голубь... Ты тоже смешная... А смешные должны быть вместе. Будем "кучковаться"!
ОФИЦИАНТКА (вешает трубку, ее матери). Надо же! Не знает с кем разговаривает - и приглашает... Боже ж ты мой! Ну надо же, вот пошли ребята! (Остановилась, задумалась и вдруг серъезно-серьезно.) А так счастья хочется... (постояла, помолчала, подошла к его столику.) Значит, у вас был один "Космос"... Запишем. Я люблю, чтобы все было аккуратно и красиво. Я в школе, когда нужно было писать слова с красной строки, всегда их подчеркивала красным карандашом. (Кокетливо.) Так где ж вы меня видели, молодой человек? А вы в 17-ю больницу не приходили случайно? Я гриппом болела, у меня осложнение на ноги было, и меня туда направили...
ОН (задумчиво). А может, 17-я больница!.. Нет, 17-я больница...
ОФИЦИАНТКА. А в больнице даже неплохо... там режим, и вообще все спокойно - без этих нервов и мать не пилит. (Засмеялась.) К нам в больницу как-то привезли маленького ребенка. У него после гриппа ножки не очень ходили. Так я с ним так возилась... И после этого твердо решила своего заиметь, пусть даже замуж не выйду. Вы знаете, я чего к вам подошла. Если вы очень долго собираетесь сидеть...
ОН. Расплатиться, да? Боишься, что...
ОФИЦИАНТКА. Да вы что?! Я боюсь? Я, знаешь... Я просто к восьми хочу освободиться.
ОН (перебивая). Ляпа-растяпа.
ОФИЦИАНТКА. А чего это выражаетесь?
ОН. Что ты! Это очень хорошо. Это такая порода... добрых людей. Вот ты какую породу собак больше всех любишь?
ОФИЦИАНТКА. Сторожевую. (Уходя.) Ляпа-растяпа... Взрослый человек, а даже не верится...

Стук часов. Время.

ЕЕ МАТЬ. Наконец-то успокоилась! (Ее отцу.) Давай обсудим без паники, но глядя правде в глаза! Ну, во-первых, от этого не умирают. Да собственно, мы ничего не можем сделать. Я думаю, ты со мной согласен. Она упряма... в тебя... и если ей что-то взбрело в голову... ты ведь ее знаешь... Но я тоже думаю, как и ты, что сходить с ума от этого не надо... Ну, во-вторых, он не есть самое худшее... Даже более того, оглядывая все браки вокруг... сейчас, знаешь, какие бывают случаи... Конечно, жаль! Я согласна с тобой - при ее данных... Да, ты прав, в общем, как она хочет. Ты знаешь, я вчера сказала себе... Я сказала себе: она уже взрослая, и, в конце концов, ей с ним жить, а не нам. Да и вообще, все это обсуждать поздно, потому что, мой милый, пока ты читал газету, вместо того чтобы хотя бы немного уделять ей внимания, они, попросту говоря... (Звонок.) Это они. Я нашла в себе силы пригласить его к нам.
ОН. Здрассы... Здрассы... (В зал.) Это я так от волнения всегда произношу.
ЕЕ МАТЬ. Садитесь... Итак, вы уже люди семейные, без пяти минут... У нас с Николаем Ивановичем сначала была к вам просьба - обождать с браком и проверить свои чувства. (Торопливо.) Но мы с ним уверены, что вы нас не послушаетесь...
ОН. Я отчего-то сейчас думаю, что она не очень обрадовалась, если бы мы ее послушали.
ЕЕ МАТЬ. Так что ладно, записывайтесь. Теперь о вопросах скучного быта. В Швеции, я слышала, есть закон, по которому люди имеют право вступать в брак, лишь обладая собственным домом. Вы, по-моему, обладаете только койкой в общежитии.
ОНА. Мама...
ЕЕ МАТЬ. Это жизнь, дорогая Леночка, и ее не надо стыдиться. Так что, говоря попросту, где вы собираетесь жить? У нас? Это - тесно, неудобно, и мы не настолько знаем друг друга, и у всех есть свои привычки... Снять комнату?.. Это очень дорого, а вы пока не зарабатываете... К счастью, тетя Вера, которая живет теперь у тети Ани и дяди Сережи, сама предложила отдать вам свою комнату... Это небольшая комната, рядом с Химками... Пятьдесят минут на автобусе. Она небольшая... но вам большую и не надо.
ОН (в зал). Нам и не надо было большую... Нам...
ЕЕ МАТЬ. Так, с этим мы уладили... А теперь давайте обедать. Только сначала надо мыть руки, молодой человек... Так это заведено... (Отходит с ним в сторону.) Я хочу открыть вам, что вы совершенно не умеете мыть руки. После вашего мытья на полотенце остались грязные следы... Я рада вам сделать это замечание как будущему родственнику: вы уже достаточно взрослый, чтобы уметь мыть руки.
ОН. Простите. Ради бога... простите. (Ей.) Я чуть не умер от стыда. Есть вещи, которые нельзя говорить... (В зал.) Но что делать - она работала педагогом, и у нее, видимо, были свои взгляды на воспитание: она считалась сторонником реалистического подхода к вещам - к любым вещам. Наверное, все это полезно... (Ей.) Я, например, после ее прямого и честного разговора так тщательно мою руки, что теперь не поймешь - нужно ли руки вытирать полотенцем или наоборот. Правда, в доме у вас я старался больше не бывать.
ОНА. Милый. Ты никогда не мог понять. Она была моя мать! Она меня любила! Страшно любила и оттого было все! Это надо было понять, а не пользоваться ее опрометчивыми словами и поступками! Впрочем, все эти рассуждения о несовершенстве моей матери появились потом... А тогда ты уставился на меня и просидел весь обед с блаженной улыбкой...
ОН. Тогда был рай. И мы получили от щедрот твоей матери тот самый шалаш, в котором так хорошо с той самой милой. И я не мог представить, как мы потом выберемся из этой комнаты.
НЕПТУН (плюхаясь на стул). Димьян! (Берет салфетку, вытирает глаза.) И у меня тоже... была теща... Хорошая такая... Взаимопонимание... Ни одного грубого слова! Только и слышал от нее "зятек" да "зятек"! Теща, где ты?
ЕЕ МАТЬ. Действительно, почему не видно среди нас этой положительной дамы? Отчего вы ее не вообразили, гражданин Ферапонт?
НЕПТУН (горестно). Ее нельзя вообразить, мамаша. Она десятого фаршем случайно отравилась - теперь на больничном...
ОН. Ау... Мы пришли в нашу первую комнату.
ОНА. Неужели в ней всего девять метров? Она кажется намного больше. (Он целует ее.) Кто-то ходит в коридоре... А здесь нет даже крючка.
ОН. В ней девять и шесть десятых метра.
ОНА. Давай сначала сделаем крючок. (Целует его.) Сколько ты раз меня поцеловал... Жить без обыкновенного крючка... как так можно? (Он целует ее.)
ОНА (с ужасом). Боже мой... как я тебя люблю...
ЕЕ МАТЬ (печально и прекрасно). Они - дети... Попросту дети...
НЕПТУН (стонет). И у меня - тоже! (Почти рыдает.) Правда, нюанс: сначала мы жили в комнате вместе с тещей, которая десятого фаршем отравилась... Как нам было хорошо! Как мы ждали с Улитой, когда теща заснет! С тех пор для меня храп, как музыка... как популярная песня. Сон тещи, где ты? (Вытирает глаза салфеткой.)
ОН. Перестань сейчас же! Он все испортит... Мы повторим еще раз.
НЕПТУН. Да, да - на бис! И простите меня...

НЕПТУН и ГЕНЫЧ уходят.

ОН. Ау! Леночка! Мы пришли в нашу первую комнату. Смертельный номер!
ОНА (почти кричит). Перестань шутить! Я не могу больше над этим смеяться! Я же люблю тебя! Я же люблю тебя! Я же люблю тебя! Я же люблю тебя!

Часть вторая
__________________

Выходят НЕПТУН и ОН.

ОН (в зал). Это значит - прошло больше года. Я закончил университет, я начал работать в НИИ. Нептуша, пора вспомнить про первый год моей работы.
НЕПТУН. Обижаешь. Я, конечно, уважаю интеллигентные занятия: я вон сам в фотографии работаю, я, если хочешь знать, когда без очереди куда лезу - всегда кричу для интеллигентности "Атас! В министерство опаздываю". Я вон фильм "Тени забытых предков" по телевизору до конца досмотрел. Но сегодня суббота, день отдыха. (С негодованием.) И если ты хочешь в мой выходной день повспоминать про свои протоны-электроны...
ОН. А что ты кричишь?
НЕПТУН. А сам закрой коробочку! Я к тебе пришел прямиком из детства или ты ко мне? Чем гостя из детства занимаешь? Где домино? Где футбол? Где телевизионная игра "А ну-ка, парни!"? А теперь про работу решил наладить?
ОН. Нептуша!
НЕПТУН. Обиделся я! (Молчание.)
ОН. Нептуша, а Нептуша... А у нас мюзикл зато скоро будет...
НЕПТУН. Чего?
ОН. Мюзикл! Это значит: когда все весело! Поем напрополую и при этом трезвые и не психи. Вообще, мюзикл - это выход. Вот, допустим, я тебе оскорбление говорю. Обидно. А вот если я спою его тебе? (Поет.) "Дурак". Вроде даже приятно, так? Мюзикл, Нептуша, это - хорошо.
НЕПТУН. Мюзикл, Дима!
ОН. Мюзикл, Федя!
НЕПТУН. Мюзикл, Дима, - это хорошо! (Целуются.) (Рукопожатие.)
ОН. Ау! Мы живем уже год в нашей комнате... И у нас еще рай!.. (Обращаясь к ней.) Заинькин... (В зал.) Заинькин - это ее тогдашнее прозвище.
ОНА. Да, Барбарисин.
ОН (в зал). Барбарисин - это я. Почему "Барбарисин" - уже не помню, так сложилось.
ОНА (нежно). Барбарисин!
ОН (тоже нежно). Да, Кысин... (В зал.) Кысин - это второе ее прозвище. (Ей.) Да, Кысин-Заинькин.
ОНА (в высшей степени нежно). Поцелуй меня, Барбарисин. (Он целует ее, томно.) Нет, ты сделал это формально. (Снова целует.) Ты очень сильно скучал без меня сегодня, Барбарисин?
ОН (восторженно). Я очень сильно скучал без тебя, Кысин-Заинькин!
НЕПТУН (элегически). То же! Все то же! И меня моя звала ласково Котик.. Леночка... Заинька... Только когда расстраивалась - называла "змей вонючий".

Стук часов. Время.

ОН (ей). Мы будем жить согласно идеям Руссо. Дело в том, что великий просветитель проповедовал полное равенство. Отсюда вытекает: кто должен сегодня чистить картошку, если вчера ее чистила ты? Я... Я должен чистить картошку, Заинькин.
ОНА (чуть менее любовно). Знаешь, не надо... Потому что после твоей чистки совсем не остается картошки.
ОН. Тогда я буду мыть посуду согласно идеям Руссо.
ОНА (еще менее любовно). Это, конечно, похвально, но после твоего мытья остаются почему-то жирные пятна...
ЕЕ МАТЬ (входя). Ты не заметила, что тебе все приходится делать самой? (Берет ее руки.) Ох какие у тебя стали руки... (Молчание.) Вот так уничтожаются люди.
ОН. Это она сказала себе самой.
ЕЕ МАТЬ (ему). А Вадим, конечно, все учится. Молодец! Говорят, вашу статью напечатали в журнале... А почему бы вам, Вадим, среди ваших научных достижений не помочь жене вымыть посуду?
ОНА. Мама...
ЕЕ МАТЬ. Может, и Лена тогда в науке продвинется.
ОН. Во-первых, я помогаю Лене: я покупаю продукты, хожу в прачечную...
ОНА. Прекратим этот разговор... Мама, идемте обедать!
ОН. Я с ужасом смотрел, как ее мать поглощает обед. Не потому, что мне было жалко. А потому, что знал - завтра ей придется опять готовить и она будет опять сердиться!
ОН. В конце концов, можно обедать в столовой.
ЕЕ МАТЬ. В столовой можно только отравиться и попасть в больницу.
ОН. Не знаю, я, например, раньше всегда...
ЕЕ МАТЬ. То, что делаете вы, пусть беспокоит ваших родителей.
ОНА. Мама...
ЕЕ МАТЬ. Настоящий мужчина теперь...
ОНА. Мама!..
ОН. Почему-то я всегда мечтал узнать, что это такое - настоящий мужчина.
ЕЕ МАТЬ. С удовольствием выполню просьбу Вадима. Настоящий мужчина должен быть, во-первых, сильным и великодушным.
ОН (в зал). То есть молчать, когда тебя кроют последними словами.
ЕЕ МАТЬ. Потом - заботливым.
ОН (в зал). Это - все время находиться в постоянной боевой готовности сигануть в "Гастроном" или в "Ремонт обуви"...
ЕЕ МАТЬ. И вообще поступать так, чтобы женщине было с ним хорошо.
ОН. Это несколько всеобъемлюще. Поэтому я хотел бы снова уточнить...
ЕЕ МАТЬ. Не надо уточнять. Надо уметь это делать. (Удаляется за свой столик.)
ОНА. Как ты разговаривал с моей матерью!
ОН. У твоей матери несколько повышенные требования...
ОНА, Оставь в покое мою мать. Она не живет второй год в девятиметровом крольчатнике.
ОН. Раньше...
ОНА. Включи радио!
ОН. Я работаю... (Продолжая.) И ты отлично...
ОНА. Прости, ты занимаешься великим творчеством, а я должна в это время... мыть...
ОН. И кстати, ты отлично знаешь, что в конце года мы получим квартиру!
ЕЕ МАТЬ. Но до этого надо дожить!
ОНА. А я не знаю, что со мной будет после стольких лет жизни с тобой.
ОН (в зал). Свершилось! У нее появился этот голос.
ОНА. Мы живем ужасно... Ужасно!
ОН. И лицо у нее совсем изменилось. Я не зная, что у нее может быть такое лицо.
ОНА. И не смей оскорблять мою мать!
ОН. Почему-то во время ссор у нее всегда вспыхивала острая любовь к своей матери. (Ей.) Кстати, о матери. Если мне не изменяет память...
ОНА. Оставь в покое свою глупую память!
ОН. Отчего же она такая глупая? Например, если бы она была глупая... и 350 рублей.
ОНА. Ах, ты опять - о своих великих достижениях... Милый, Эйнштейну бы в голову не пришло хвастаться, что его напечатали в каком-то ничтожном журнале!
ЕЕ МАТЬ (подсказывая). Посредственность!
ОНА (как эхо). Ты - посредственность. Ничтожная посредственность!
ОН. Замолчи сейчас же!
ОНА (рыдая). Уходи! Уходи!.. (Она постепенно успокаивается, но, еще всхлипывая, подходит и молча обнимает его.)
ОН. Что же это?
ОНА. Молчи... Поцелуй меня... Еще... (Нежно.) Ты почему на меня кричал?
ОН. Это ты кричала на меня.
ОНА. Мне можно, я женщина. Поцелуй меня... еще... Ты никогда не будешь на меня кричать так гадко? Ну еще...Ты меня любишь?

Стук часов. Время.

ОН. И поссорились снова.
ОНА. И помирились.
ОН и ОНА. И поссорились снова. И помирились.
НЕПТУН (стонет). И у меня - то же! Только был нюанс... Нравоучительный такой нюанс в нашей первой ссоре... (Весь его рассказ идет на фоне голосов ЕГО и ЕЕ. "Поссорились снова... и помирились...") Как-то теща моя, которая фаршем-то... и теперь на больничном... устроила майские... И туда пришел кто-то с чьей-то работы и все спрашивал, зачем его пригласили. А все уже к тому времени забыли, зачем... Мы ему говорим - ты подожди, посиди спокойно, мы вспомним... А он за Улитой начни ухаживать... А я как раз в гастроном побежал - дверь отталкивать... так как закрывался он, а у нас - кончилось... И тогда я вернулся, то заревновал... по причине опьянения... И Улиту свою впервые тронул... И тогда ушел я на кухню от расстройства... И, помню, пришла ко мне какая-то... и стала меня утешать... Ну я ее попросил вежливо, чтобы на колени ко мне не садилась... Поругался я и с нею... И когда я уже, Димьян, со всеми разругался, вынесли меня на лестницу и положили... А там уже стояла моя бедная жена и рыдала! Вот до чего алкоголь проклятый в семейной жизни доводит! Улита, жена моя! (Вытирает глаза салфеткой.)
ОН и ОНА (не слыша рассказа, в экстазе ссоры). И поссорились... И помирились... И опять поссорились...
ОНА. Включи, пожалуйста, радио.
ОН. Пожалуйста.
ОНА. Если будешь делать это с таким недовольным лицом, можешь вообще не делать. Я хочу послушать радио, я устала. (Включает радио.)
РАДИОДИКТОР (передает матч по боксу). "Чернышев наносит удар правой..."
(Рев стадиона. Геныч и Нептун, сильно реагируя, слушают репортаж.)
"Крюк! Еще Крюк! Удар слева. Еще удар правой..."
(Рев стадиона.)
"Удар слева. Еще удар..."
ОН. Ты довольна?
ОНА. Очень!
ОН и ОНА (почти шепотом). И поссорились. И помирились. И поссорились. И помирились.
ОН. О многообразие ссор!
ОНА. Музыку! Давай музыку!
ОН. Пожалуйста.
ЕЕ МАТЬ (подсказывая ей). Про мясо... про мясо - скажи!
ОНА (подхватывая). Да! Почему ты купил заветренное мясо?
ОН. Прости, я не знаю, что это такое - заветренное мясо! (В зал.) Это идет важная тематическая ссора под названием "бытовая".

Веселая музыка по радио.

ОНА (танцуя). Это то самое мясо, которое продают только тебе... Как тебя увидят - сразу вынимают его из-под прилавка и продают тебе!
ОН. Интересно, почему же они это делают?
ОНА (поет). Потому что все - люди! И глядят на то, что они покупают! Но ты ведь занят великими мыслями... Ты ведь у нас Эйнштейн. Но я не собиралась выходить замуж за Эйнштейна.
НЕПТУН. Мюзикл! У нас - мюзикл!
ОНА (поет). И не надо все сваливать на Эйнштейна. Эйнштейн, видишь ли, катал коляску и во время этого занятия...
ОН (поет). По дому.
ОНА (поет). Да, по дому... Открыл теорию относительности! И следовательно, ты не Эйнштейн.
ЕЕ МАТЬ (находчиво). А обыкновенный подлец!
ОНА. Да! Обыкновенный подлец!
ОН. Это был постоянный венец рассуждений.
ОН. И поссорились снова.
ОНА. И помирились.
ОН. И поссорились.
ОНА. И мне жаль этого несчастного ребенка, который должен родиться от такого человека, как ты...
МАТЬ (подсказывая). Насчет белья ты забыла!
ОНА (подхватывая, трагически). Да... Почему опять подкрахмалили простыни вместо того чтобы подкрахмалить рубашки?!
ОН (в зал). Черт побери! По дороге в университет я забрасывал белье в прачечную. Там нужно было заполнять какие-то голубые и белые листочки - один цвет на листочке означал, что нужно было крахмалить, а другой - нет. Пока я стоял в очереди, на меня обрушивались идеи. Это было время диплома. И идеи, как виноград, гроздьями поспевали в моем мозгу... И я путал эти чертовы бланки!
ОНА. Что ты молчишь? Почему накрахмалили?
ОН. Я сам удивляюсь... Это все, наверное, приемщицы... Они болтают по телефону со своими ребятами-кавалерами и в это время путают белье клиента.
ОНА. А по-моему, все проще. Они просто видят, кто ты такой!
ОН. Далее идет рассуждение о том, что я не Эйнштейн, а обыкновенный подлец!
ОНА. И опять гора посуды. Ты только ешь...
ОН (надрывно). Ты хочешь, чтобы я не ел?
ОНА. Хочу.
ОН. Я могу не есть. Я могу... вообще уйти.
ОНА. Уходи.
ОН. Ухожу-у!
ОНА (горько). Ты все запомнил! И... И ничего не понял: что было за словами...
ОН (прерывает ее). А я не слышу тебя! Я ушел из дома в первый раз. (Подпрыгивая от счастья.) Ребята! Ребята! Боже, как давно я не ходил по улицам! Чтобы никуда не спешить! К черту прачечные! К дьяволу заветренное мясо! О вечерний город! О! О! Грандиозно! У меня было 316 друзей раньше... 316... За эти два года я почти ни с кем не встречался! Ни с кем!
ОНА. Ничего, наверстаешь! У тебя теперь масса времени!
ОН. О прекрасная ночь! О порывы! Ах, как пылают молодые головы! Загляните в глаза пробегающей молодежи... в них сплошные огни! Сполохи! И все - ночь. Ночь! О! (Танцуя.) Нет, ну как хорошо одному! Как великолепно! Оказывается, человеку очень мало нужно... Это как другая планета! Есть ли жизнь на других планетах? (Танцуя.) Наверное, сейчас она плачет. Ничего... ничего... Ничего, приду домой утром... или на худой конец в 12... В 12 - рано! До утра! Буду гулять до утра! Все.
НЕПТУН. Танцуешь?
ОН. Нептуша, а куда же ты звонил все это время?
НЕПТУН. Ловлю! Антракт в работе! "Вечер отдыха, который я ему обещал". (Включает магнитофон. Музыка.) Это моя квартира. Тут я поселился после развода. Милости прошу, окурки бросай прямо на пол. Не убираю принципиально - все равно дом встанет на капитальный ремонт и пусть меняют полы.

Звонок Входит ГЕНЫЧ.

ГЕНЫЧ. Мужики, вам нужен третий для игры в преферанс.

Звонок. Появляется ОФИЦИАНТКА.

ОФИЦИАНТКА. А я подумала - дай заеду... Просто так... (Ему.) Можно с вами потанцевать?
ОН (чуть испуганно). Я ведь ненадолго сюда. И вы, наверное, на минутку заехали, девушка? Спешите?
ОФИЦИАНТКА. Да не очень.
ОН (испуганно). Но почему же вы не спешите? Ведь поздно...
ОФИЦИАНТКА. А мне некуда спешить...
ОН (уговаривая). А домой? Домой?
ОФИЦИАНТКА. А там меня не ждут... Я одна живу, в Кунцево... А вы симпатичный... и застенчивый... У меня один знакомый был - тоже застенчивый. Музыкант был... На "Мосфильме" работал... честное слово... Всех актеров знал... И артиста Филиппова... И как его... ну, в общем, забыла - тоже знал... Умный такой - все мне о Скрябине... композитор такой, слыхали, рассказывал. Я люблю, когда мне рассказывают. Ну а потом он меня бросил... то есть это я его бросила... Нет, он меня... Я даже решила в его память сегодня в выходной в музей Скрябина пойти... А вы...
ОН (торопливо). Ну и как - музей?
ОФИЦИАНТКА (танцуя). Не повидала... Да... пришла в музей, а там гардеробщица на бюллетене! И меня одна посетительница упросила: пока они музей будут осматривать, чтобы я их пальто постерегла. "Вы здесь, - говорит, - самая из нас молодая". Ну я и согласилась немного постоять. А она все не приходила. Я уже хотела бросить, но все-таки жалко - дубленки... Но я там зато книжку почитала. Название не помню... Но хорошая книжка. Я вам могу принести в следующий раз. Так я вас хочу спросить...
ОН. Послушай, ты зря со мной разговариваешь. Ведь черт знает, кто я такой... Я, может быть, хулиган! Или...
ОФИЦИАНТКА (захохотала). Вы? Вы знаете, на кого вы похожи? На лапу-растяпу и еще на Олега Попова!
ОН. Перестань! Я все равно... не смогу о тебе заботиться... Я...
ОФИЦИАНТКА. Ну и что? А мне ничего от вас не надо! Пусть вы женаты... Это даже хорошо. Я смогу вас жалеть больше... А то я кого полюблю мне обязательно надо жалеть... Да вы не бойтесь. Я буду любить вас просто так... Мы будем идти с вами под руку... Хотите, в ресторан сходим, чтобы было что вспомнить... Или купите мне цветочек... Я их очень люблю... Душа нежная.
ОН (обрадованно). У меня нет с собой денег. Я, знаете, внезапно вышел из дому...
ОФИЦИАНТКА. Жена отобрала? И хорошо! И правильно! Не отнимешь - на выпивку потратите или еще куда похуже. Вас, мужчин, надо держать ого-го - в ежовых!.. Да вы не расстраивайтесь. Я сама могу отлично себе купить цветочек. Я даже люблю это... Как вас зовут? Или не надо пока... Пока останемся на местоимениях - он и она. Сим-па-тичный вы...

Появляется высокая ДЕВИЦА, обвешанная многочисленными свертками.

ДЕВИЦА (раскатисто). Ну, тихо! Тихо! (Нептуну.) Сеструха не приходила?
НЕПТУН (восторженно). Ее голос!!! Улита!
ДЕВИЦА (грозно). Ты что, оглох, что ль?

При звуках ее голоса ГЕНЫЧ с криком "Двенадцатый - Серов!" просыпается и ошалело глядит на вошедшую.
ОН явно поражен, как и НЕПТУН.

ДЕВИЦА (официантке, милостиво). С сеструхой договорились тут встретиться. (Нептуну.) Ну что, турок, смотришь? Телевизор лучше включи - "Кабачок" сегодня.
НЕПТУН. Она! Ну просто кобра! (Вытирает глаза салфеткой.)
ДЕВИЦА. Молодая я еще такие слова слушать! (Официантке.) Положь в холодильник (Передает сверток.)
ОФИЦИАНТКА (принимая). Это туфли?
ДЕВИЦА. Ничего, в холодильнике сохраннее будут... (Словоохотливо, официантке.) А то мы с сестрой приехали, все накупили, зашли в автомат, смотрим - написано "Галя, приходи по адресу..." И вот этот адрес... А сестра моя тоже Галя... Я ей говорю: "Галь, давай там и встретимся". А то мы в ГУМе в прошлый приезд заблудились... (Официантке.) Сама-то не с Можайского района?
ОФИЦИАНТКА. Я из Кунцева... Галя зовут.
ДЕВИЦА (представляясь). Тамара, очень приятно... (Грозно, Нептуну.) Ты почему телевизор не включаешь?
НЕПТУН (сладко). Ну точно ее... ее голос. (Подобострастно.) Тут... ко мне иногда заваливаются знакомые... И если... (осторожно) развеселятся, всегда телевизор разбирают... Творческие ребята...
ТАМАРА (бьет по телевизору - телевизор включается). Так и живешь - сама баба в доме, сама себе мужик!
НЕПТУН. Ее... ее слова!
ТАМАРА. Ты чего расселся-то? Чай ставь, гостей угощай! (Официантке.) Меня мать так учила: "Гостю - место! Гость - хоть скатерть сжуй, все ему дозволено!"
НЕПТУН (шепотом). Вот так я живу теперь... приходят кому не лень. Иногда придет, я ее тыщу лет не видел, как звать забыл. А она... Я, говорит, к тебе музыку пришла послушать. Только ты сиди на расстоянии, не подходи. Это означает - разладилась семейная жизнь. Посидит так вечерок и уйдет. "Позвоню", - говорит. Жду! Черта с два: это значит жизнь наладилась. Так и живу, Димьян, как громоотвод... Зато на работе хорошо... Все с тобой ласковы - жених!
ТАМАРА (девушкам). Правильно говорит, враг! Придешь на танцы в ДК, подходит к тебе - плюнуть не на что: шибзик, вот как этот (указывает на Нептуна.) Образование 7 классов - ну турок! А у меня - техникум. Так он подходит ко мне, будто одолжение делает! (Официантке.) Замужем?
ОФИЦИАНТКА. Была.
ТАМАРА. Пьющий?
ОФИЦИАНТКА. Да нет, лунатик. Поженились... Я его прописала... Чуть ночь - сразу к окну, на крышу хочет уйти - лунатик. Пришлось разменяться... В Кунцево теперь кукую.
ТАМАРА. А ты в организацию к нему сообщи! Они там живо проверят, какой он лунатик! Мамаша мне всегда говорит: "Не верь им, врагам!" Я вон с одним студентом встречалась, так мамаша сразу сказала: "Ты, - говорит, - в общежитие к нему ходила, ты проверяла, какой он студент?"
ОФИЦИАНТКА. И не студент оказался?
ТАМАРА. Студент. В том-то и дело! Так что ты думаешь? Я проверяю, а он мне грубое слово! Какой из него муж выйдет? Настоящий муж - ты его оскорбляй, не оскорбляй, - он молчит. Ты его опять оскорбляй - он зубами скрипнул и опять молчит! (Генычу.) Ну что ты все время на меня смотришь, враг?
ГЕНЫЧ. Я... Я так... (Шепчет.) До чего похожа, а? (Нептуну, словоохотливо, не спуская глаз с Тамары.) Я ведь давно покончил со всеми сердечными привязанностями, чтобы не было ненужной болтовни... Оставил одну - в "Книгах" она работает, так сказать, жениться на ней не собирался. Ну, на этой почве у нас ссоры были сначала, потом приутихли. Она вроде поняла, кто я, я - кто она... Но вот недавно встретил... Ну копия! (Глядит на Тамару, шепчет себе.) Ну... копия! Ну... одно лицо! Только моя в макси... (Разглядывает Тамару.) Видение! Наяву!
НЕПТУН (стонет). Улита! Она! Снится, небось. (Рыдает, вытирает глаза салфеткой.) Закроем глаза, Димьянушка, чтобы сон не исчез. Может, и тебе твоя пригрезится... Ведь и у тебя - все то же.
ОН (рыдая). Поссорился я с ней... негодяй, мерзавец... Мерзавец.

НЕПТУН и ОН, обнявшись, засыпают.

ГЕНЫЧ. А я что - рыжий... И у меня - то же. (Мгновенно засыпает рядом.)
НЕПТУН (сквозь сон, шепчет). Будем "кучковаться"...
ГЕНЫЧ (бормочет во сне). Серов - девятый!

Они спят... Музыка. Тихонько танцуют девушки.

ОФИЦИАНТКА (танцуя с Тамарой). Устали парнишки. Такая жалость меня почему-то к ним охватывает... Вот люблю я их жалеть... Всех их жалею... И этих жалею... и супружника - лунатика... (Помолчав.) А так счастья хочется..
ТАМАРА (мягко). Спят, турки, спят! Убрать за ними надо, девчата. Все-таки тоже люди, елки зеленые! (На цыпочках разводят спящих на свои места.) Плохонькие какие... А иногда думаешь... ну что поделаешь: хоть плохонький, да свой. (Уходит.)

Стук часов. Время.

ОНА. Вот и кончились милые фантазии... Дождались.
ОН. Обычные фантазии не очень счастливых мужчин. Где-то там за семью морями живет простодушная, не очень умная, но обязательно очень миловидная... даже красивая Она. И однажды она меня встретит и тотчас в простодушии своем полюбит и станет моей простодушной... но очень миловидной и почти красивой подругой. Она не будет ежедневно сообщать мне о моем несовершенстве в надежде убедить меня наконец, что я не Эйнштейн, а обыкновенный подлец. Она... (Замолкает.) Да... Но таковой в тот вечер в реальности не оказалось...
ОНА. Ай-ай-ай, не оказалось... И где ж ты шлялся в этот вечер... в реальности...
ОН. В скучной реальности... я попросту отправился к своему бывшему преподавателю профессору Григулису.
НЕПТУН (просыпаясь). А мюзикл опять скоро будет?
ОН. Тсс, Нептуша! (Ей.) Мы увлеченно говорили с ним, как всегда, про умные вещи: про греческих поэтов Антипатра Сидонского и еще Антипатра Фессалонинского, про тайного советника Гете и его друга Эккермана... Гете мысль скажет, а Эккерман ее раз - и запишет... про медика Ганса Селье и биолога Дельгадо, склонного к излишней сенсационности, и про композиторов - Вивальди, Иоганна Себастьяна Баха, Николая Римского-Корсакова, его друга Модеста Мусоргского, а также про сонату си-бемоль мажор, опус 22324... Да, мне казалось, что я в жабо и держу цилиндр на отлете... Такие у нас всегда были с ним интеллигентные беседы...
НЕПТУН. А у меня - то же... Как встречусь с Цыбулькиным - знаешь, который бармен-то, - всегда что-нибудь ценное от него услышишь... Цыбулькин все ценные мысли на бумажку записывал - и в коробку из-под зефира их складывал, хранил. Иногда такую мысль из "зефира" скажет - закачаешься. Идем мы втроем: я, шофер 1-го класса Ромашко и Цыбулькин, а Цыбулькин вдруг останавливается и спрашивает: "Скажи, а правда, Черчилль пил?" Ну что, кажется, ему до Черчилля - ан нет, интересуется. А какие истории про любовь у него в "зефире" лежат! Например: в давние времена жила-была девушка небывалой красоты, и полюбила она простого парня по имени Петр. Но злой хан воспрепятствовал. Тогда девушка взошла на высокую гору и с криком; "Ай, Петря!", что по-древнетатарски значит "Где ж ты, Петя, приходи быстрее", бросилась со скалы. С тех пор эта гора называется "Ай-Петри".
ОН. Подремли, Нептуша. (Ей.) Итак, мы разговаривали с профессором Григулисом, пили чай. Я смотрел на его жену, пребывавшую в восторге после греческих стихов то ли Антипатра Фессалонинского, то ли Антипатра Сидонского... и думал, как замечательно: сидят два любящих интеллигентных человека... и при этом совсем не похожи на боксеров, готовых лупить друг дружку без передышки, сто раундов подряд... И тут я естественно подумал...
ОНА (насмешливо). Обо мне! Ты ведь меня любил!
ОН. Да! И поэтому - дикая, бредовая, комическая мысль вдруг пришла ко мне! А если вдруг какой-нибудь пьяный по ошибке забредет в наш дом, перепутает дверь и постучит, а она доверчиво откроет, потому что подумает, что это я... И я в ужасе вскочил посреди беседы о тайном советнике Гете и его лучшем друге Николае Римском-Корсакове...
ОН (ей). Ау!.. Я вернулся посреди ночи.

ОНА поворачивается и обнимает ЕГО.

ОН. Почему ты не спишь?
ОНА. Я ждала одного человека...
ОН. Может быть, того самого человека, которого ты оскорбила?
ОНА. Да, я ждала того самого человека... Не ешь стоя...
ОН. А сначала что ты делала?
ОНА. Сначала я плакала.
ОН. А потом?
ОНА. Потом я жалела себя. Я очень долго жалела себя. А уж потом начала ждать тебя и бояться.

Стук часов. Время.
Удары грома.

ОНА. Боже, какая гроза! (Шепотом.) Как хорошо, что ты успел...
ОН. Ты плачешь?
ОНА. Я представила сейчас, как ты попал в этот ливень... И мне стало жутко.
ОН. Ты - моя женщина. Я сейчас ясно понял: во всем мире у меня есть одна моя женщина.
ОНА. Я мучаю тебя... Я знаю... Я совсем измучила тебя... Я не виновата... Я не знаю, почему так... Ну и ты тоже дурак...
ОН. Я дурак... Я, конечно, дурак. Я люблю тебя.
ОНА. Я тоже люблю тебя. Почему ты перестал говорить мне, как ты меня любишь?
ОН. Ну ты ведь знаешь это...
ОНА. А ты говори... все равно говори. Удивительно, как все трогательно у тебя получается, какой прелестный рассказ. Немного, правда, сентиментальный, но в главном... ты прекрасен. "Ты меня любил, а я все портила..."

ОНА усмехнулась и вздохнула.

ОН. Этот вздох, кажется, всегда означал: "Если бы ты хоть что-нибудь и когда-нибудь понимал!"
ОНА. Да, милый, кто же виноват... что ты иногда - дурак!
ОН. Обычно в этом случае ты... добавляла "глупый и бесчувственный дурак"...
ОНА. А я права. Ты действительно ничего не понял. До такой степени! Как ты отвратительно рассказал... про ту ночь. Неужели ты мог подумать, что я могла опоздать к тебе тогда... когда ты звонил с вокзала. Я пришла за полчаса... и ты кстати тоже... И когда я тебя увидела у метро, мне стало страшно... мне вдруг показалось, что я тебя вовсе не люблю! Представляешь, ты стоял замерзший, ждал меня, а я глядела на тебя, и мне казалось, что так, как я хотела бы, я тебя не люблю. И мне стало страшно. И я ушла... А потом я ходила по улицам и мучилась, что я тебя обманула... Ты ведь был совсем не виноват в том, что на меня это накатило. И я от раскаяния, от жалости к тебе... от этой почти материнской жалости - все и случилось в ту ночь. А потом я тебя полюбила... Как я тебя потом полюбила! И наступило то, что ты называешь "раем"... И вот в том раю был один вечер... Ты позволишь его мне вспомнить?

Стук часов. Время.

ОНА (тогдашним, нежным голоском). Обними меня, пожалуйста.
ОН. Сейчас, сейчас.
ОНА. Ты прелестно мне ответил тогда.
ОН. Ну, это было естественно...
ОНА. Да, да... это моя глупая постоянная ненасытная нежность... Теперь я это понимаю - она надоела... Но тогда-то я тоже думала, что у нас рай... (Повторяет, нежно.) Обними меня, пожалуйста... и ты обнял, взглянул на часы и куда-то заторопился... В то время я уже ждала ребенка, сидела дома со своим смешным животом и все время чувствовала, как ты постоянно хочешь уйти из нашего дома. И от ярости я ругалась с тобою... и говорила тебе всю эту чепуху про тарелки, про мясо и про прачечные. И единственный, кто мне тогда сочувствовал, - это мама!
ОН. Я не хотел уйти из нашего дома. Я хотел уйти от твоей нервности... Кроме того, иногда нужно просто побыть одному!
ОНА (в порыве). И я поняла, что ты, который так любил меня, теперь готов сбежать от меня куда угодно - на стадион, к черту в ступе... только бы не сидеть дома... У каждой женщины есть чувство дома... и жажда построить этот свой дом. И тут я уразумела, что тебе не нужен мой дом. И тогда я впервые почувствовала, что совсем не знаю тебя... что у тебя есть свои тайны... И что ты чужой... и что я с тобой... и я - одна. И я опять вспомнила утро... после нашей первой ночи... и как ты ничего не сказал мне... (Молчание.) Но это все... психологические изыски... А ведь было еще проще, не так ли?
ОН. Ты...
ОНА. Однажды ты поздно-поздно вернулся... Ты совсем забыл об этом в своих милых сентиментальных воспоминаниях.

Появляется ОФИЦИАНТКА, по другому одетая и причесанная.

ОФИЦИАНТКА. У тебя что-то происходит, Димушка? (Подходит к нему, гладит его по волосам.) Ничего... ничего.
ОНА (со своего столика, насмешливо). Идиллия... (И так же, издеваясь, читает стихи).

Засыплет снег дороги,
Завалит скаты крыш,
Пойду размять я ноги -
За дверью ты стоишь.

ОФИЦИАНТКА (ему). Все у тебя будет хорошо, славно... Я везучая, только не для себя, к сожалению. Знаешь, мне сегодня приснилось, что я тебя совсем не увижу... И такая грусть, будто с отчаяния нырнула головой в сугроб, и только торчат оттуда мои жалкие ноги...
ОНА (насмешливо).

Как будто бы железом,
Обмакнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему.

ОФИЦИАНТКА (ему). Я люблю тебя... Я люблю тебя...
ОНА (зло, прерывая). Опять врешь! Оставь фантазии! Что же было с тобой по правде, мой милый фантазер? Я ведь сразу почувствовала... так не хотела, но почувствовала... (Кричит.) Ну! Ну!...
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Ну, миленький ты мой! Как же тебя звать? Вадимчик? Ха-ха-ха! Вадимчик. Ап! - как говорят циркачи. Я в цирке работала, а потом у меня заболевание брюшины получилось. Но я выжила... Это как выиграть сто тысяч по трамвайному билету... Мне теперь ничего не страшно. Ха-ха-ха! Вадимчик! Ап! А "это"... "Про это" - как сказано у классика. И вообще, не надо придавать этому никакого значения. И давай говорить о чем? О ра-бо-те. Ап! Ап! (Вдруг заплакала.) Дура несовременная! Привязываюсь, идиотка. И жалею всех... всех... всех. За что? Хоть бы меня кто пожалел... Нет, я жалею, жалею... И супружника, который меня бросил, и тебя, и негра в Африке... Ап! Ап!

Пауза.

ОН (ей). Я просто... чтобы... Я боялся, что мне с тобой не так хорошо... Я... Клянусь, все, что было, я забыл сразу же. Это было ужасно. Я потом...
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Ап!
ОНА. Ну... чего ж ты остановился? Что я пережила тогда! Чушь! Мы отнесемся к этому с юмором. Ведь, в конце концов, мы еще не так стары! Еще кое-что впереди! Ну, попробуем.
ОН (хрипло). С юмором...
ОНА. С юмором. Ты ведь это умеешь так хорошо. Ну - с юмором! Ну! Начинай!..
ОН (глухо). И вот оно лежит, убиенное тело нашего брака...
ОНА. Ха-ха-ха! Молодец! А теперь произнесем над ним парочку поминальных речей. С юмором.
ОН (в тон). Дорогой брак, что ты есть такое? Как сказал кто-то кому-то... Брак - это соревнование двух эгоистов, и один кто-то должен уступить... Но если не уступит никто... И вот оно горит, убиенное тело нашего брака... Ты плачешь?
ОНА (плача). Ну что ты! Я пью чай! Однажды вечером после смерти нашего брака...
ОН. Мирное вечернее чаепитие... почти поминки...
ОНА (сквозь слезы). "Тебе с сахаром?" - говорила я.
ОН. Говорила она, думая о другом...
ОНА. Да, мы уже все поняли и все решили друг о друге.
ОН. Мы уже отказали друг другу в возможности понять тонкое, то сложное, что есть у каждого из нас, и чего, как мы точно выяснили, абсолютно не может постигнуть другой.
ОНА. И оттого мы теперь не торопимся все рассказывать друг другу. Зачем? Все равно не поймет! И теперь мы только делаем вид, что разговариваем, а на самом деле, разговаривая, мы молчим.
ОНА. Чай надо купить.
ОН. Говорит она, думая о другом. Твоя мама звонила.
ОНА. Говорит он, думая о другом.
ОНА. Ну, продолжай... милый, нашу летопись.
ОН. Много событий... Мы получили квартиру... В 24 года я "остепенился" - то есть защитил кандидатскую... и родился мальчик Алеша...

Она плачет.

ОН (повторяет). Родился мальчик Алеша... Я его любил... В воскресенье я гулял с ним в парке... Гулять по парку и слушать ребенка - это и есть счастье в воскресенье...
НЕПТУН. И у меня тоже... прибавление семейства... только один нюанс. Теща-то наша, которая фаршем... была против прибавления, так и сказала: "Пока свою квартиру не заимеете, в ногах у вас по ночам буду сидеть, а не допущу..." (Нежно.) Сиди не сиди, а дочурка появилась. И что ты думаешь - квартиру дали. Счастливый конец! Ха-ха, Димьян. Развеселил? Нет... Намек понял: "Двое дерутся, третий не лезь". Атас, я тактичный. (Уходит.)
ОН (ее матери). В общем, все устроилось и даже в Швеции были бы в восторге от такого оборота дела.
ОНА (ему). Ты забыл еще одну новость - я поступила на работу, я уже неделю туда хожу... Впрочем...
ОН. Да, я думаю только о себе... (Объявляя). 1263-е вечернее чаепитие.
ОН. Как дела на работе?
ОНА. Спросил он, думая о другом... Да, надо подписаться на газету.
ОН. Ответила она, думая о другом.
ЕЕ МАТЬ (хрипло, отцу). Жалко их... Ах, как жалко!
ОН (объявляя). "После чистилища". После чистилища наступает... (Замолчал.)
ОНА (помолчала). Нам надо поговорить. Ты понимаешь... Ты понимаешь... Я ненавижу все эти объяснения, но... (Опять замолчала.)
ОН (в зал). Я подумал: сейчас она скажет "Я люблю другого человека".

Она молчит.

ОН. Ты все-таки не сказала эту пошлость! Спасибо!
ОНА. Замолчи! Сколько раз я готовила эту речь... Сколько раз... У меня все время было с тобой чувство одиночества. Ты меня постоянно обижал, и самое страшное... ты никогда не понимал, когда ты меня обижал. У нас разная кожа. И ты все время думал о себе... чтобы тебе быть свободным, чтобы тебе было хорошо, ты раздражался, когда было плохо тебе. Ты никогда не думал о нас двоих... и о нас троих... С тобой всегда было тяжело разговаривать. Я говорила и все время видела у тебя пустые глаза... Ты выключался... тотчас, как только тебя не интересовало то, что я говорю. Я стала с тобой сварливой. После каждой нашей ругани я вспоминала свои слова и мне было жутко... что я их произнесла... И я думала: до чего же надо довести женщину, чтобы она стала грубой кухаркой... До чего надо довести женщину, чтобы она стала такой неинтересной... Я уже начала думать, что я такая и есть...
ОН. С кем же ты узнала, что ты другая?
ОНА. Это не важно... Ну зачем нам жить вместе?.. Любовь? Любви уже нет... Алеша? Но ведь все равно это случится. Не сейчас, так потом... А жить в безрадостной семье... И для Алеши это тоже не надо.
ОН (ей). Ты плачешь?
ОНА. Это неважно... это уже тебя не касается... Мы жили вместе три года... Если просто жить с человеком три года... и то привыкаешь... Я перестала чувствовать себя женщиной. Я забыла, когда ты говорил мне слова.
ОН. Какие слова?
ОНА. Те слова! Которые ты перестал мне говорить... Что ты смеешься?
ОН. Я не знал, что это так важно. Я бы говорил их тебе. Я бы двадцать раз на день называл тебя милочка, пташка... рыбочка, заинька... Я бы называл тебя ласточка, золотце... Солнце нашей планеты.
ОНА. Не надо превращать это в шутку. Мне двадцать три года... Двадцать три года для женщины...
ОН. Да, это старость... (Ей.) Я наклонился, чтобы дотронуться щекой до твоего заплаканного лица. Но ты вздрогнула всем телом и поспешно отодвинулась, почти отпрянула. Мне показалось, что я почувствовал ужас и отвращение всего твоего тела. Мне показалось тогда, что твои руки, щеки и все эти проклятые нервные окончания, все то, что осязает и любит, уже осязало и любило кого-то... (Кричит.) Ты!.. Ты!..

Ее мать подходит к ним.

ОН (ее матери). А, здрассы... Здрассы... Вы пришли!.. Вы успели! Вы приблизительно прикинули, сколько времени займет наше объяснение.
ОНА. Уходи! Уходи! Я прошу тебя!
ЕЕ МАТЬ. Мы вас не боимся... мы вызовем милицию.
ОН. Прекрасно! Чтобы вам было легче вызывать...
ЕЕ МАТЬ. Я иду к телефону.
ОНА. Я умоляю... Я прошу! Уходи! Уходи!

Стук часов. Время.

ОН (ей). И я ушел! И началось: я не знал, что так бывает, я не мог никого дослушать до конца, я не мог ни с кем разговаривать... Я не мог просто сидеть на стуле, потому что все время хотелось снять трубку телефона и позвонить тебе. Я звонил и молчал в трубку. Я знал, что ты не хотела меня узнавать и поэтому все говорила "Алло" и делала вид, что не понимаешь, кто это молчит в трубку. У меня вошло в привычку звонить так каждую ночь и слушать твой голос и молчать... Я без этого спать не ложился. Я жутко боялся, что однажды позвоню и тебя не будет дома ночью... (Ей.) Не плачь!
ОНА. Я так жалела тебя... когда увидела твое похудевшее лицо... костюм, как на вешалке... И как ты прятался каждый день за колонной у метро... когда я шла с работы. Ах, как я тебя жалела!
ОН. А может быть, все проще... Ты еще не знала, будет ли тебе хорошо без меня!
ОНА. Замолчи!
ОН. Я ненавижу тебя!
ОНА (кричит). Я не хотела! Я не хотела говорить с тобой по телефону... но ты звонил, ты проверял, где я сплю ночью... А я ведь специально возвращалась для тебя... Потому что мне тебя жалко... было... Как же ты смеешь... так.. говорить со мной. Сейчас... И... и зачем ты допустил все это?.. Я не хотела! Я не хотела!

Входят НЕПТУН и ГЕНЫЧ.

НЕПТУН. Держись, Димьян! Ну ушла жена! Делов-то!.. Ведь на работе у тебя все окончилось победой!
ГЕНЫЧ. Серов - четвертый! Мы ведь с женой Тамарой... Женился я... А Тамара у меня молодец - умеет копейку отложить. Так мы с ней на машину записались на очередь... Теперь все отмечаюсь на "Жигули": ночью - наяву, а днем - во сне...
НЕПТУН. Грустит наш друг, Геныч! Развеселись! Будем кучковаться! Грустишь! Может, стих тебе какой прочитать, а? Для утешения! У Цыбулькина... в коробке из-под зефира такие хорошие стихи лежали... Сейчас вспомню. (Читает.) "Прибежали в избу дети..." Нет, не то. (Вдруг одухотворенно, читает.) "На дворе метель кружится, несутся снежные раи, с Новым годом вас приветствует... (Упавшим голосом.) - отдел милиции ГАИ". (Глядит на него.) Да не тот стих ему! (Читает.) "У меня взаимность с товарищем по работе! Я тебе давно намекала, Федя! Я даже дочку к маме в Мневники перевела в садик, собачку Полкана, которую ты любил, на усыпление сдала - все намекала. Но ведь ты толстокожий! Ты только о себе думаешь!" Развеселил? Опять страдает. Ну если тебе так нужна жена, ну давай я тебе свою отдам! У меня, правда, сейчас нету - но бери!
ГЕНЫЧ. Да, держи его жену! У него - нету, но если другу надо! (Кричит.) Заверните жену!

Входит ОФИЦИАНТКА.

ОФИЦИАНТКА. Будем расплачиваться?
ОН. Ах да... ты ведь в реальности. Вы не хотите улететь?
ОФИЦИАНТКА. Идите отдыхать, гражданин. Вон люди столика не дождутся. Съели на копейку, а куражу на целый рубль. (Взяла деньги, ушла.)
ОН. А на самом деле было все просто. (Ей.) Я сидел в этом кафе в нашу годовщину и ждал. Тебя.
НЕПТУН. Как гениально! Как грандиозно! Конец счастливый. Он думает о ней, и эта сама дума его наверняка поет. Мюзикл, Дима!
ГЕНЫЧ. Мюзикл, Федя!
НЕПТУН. Мюзикл, Геныч! Нормалек!

Музыка, танцуют НЕПТУН и ГЕНЫЧ.

ОН (кричит). Перестаньте! Я не могу больше над этим смеяться. (Ей.) Я же люблю тебя! Я же люблю тебя! Я же люблю тебя!